Налог на недвижимость - Страница 22

— Ну что? — она схватила меня за руку и чуть ли не силком затащила меня внутрь квартиры.

— Денис сидит в камере предварительного заключения, — бухнула я.

Элеонора упала в кресло:

— Так я и знала! Я чувствовала, что эта история так просто не кончится…

— Успокойтесь, еще ничего не кончилось. Все только начинается, — я спохватилась, что ляпнула что-то не то. Да уж, утешительница из меня, как из вороны — Монсеррат Кабалье.

— Нужно найти адвоката, — Элеонора лихорадочно соображала, — я позвоню Шульману. Или нет, Шульман в Канаде… Тогда к этому, как его…

— Да подождите вы, — я остановила поток ее мыслей, — адвокат — это, конечно, хорошо, но пока надо понять, в чем Дениса конкретно обвиняют. Если мы докажем, что этот погром в вашей квартире как-то связан с убийством Татьяны, то Дениса выпустят, и никакой адвокат не понадобится! Лучше расскажите, как тут все было.

Элеонора выглядела постаревшей лет на десять. Она непонимающе смотрела на меня, потом тряхнула головой, как будто прогоняя наваждение, потом сказала:

— Они перевернули весь дом! Конечно, что-то я смогла прибрать, но здесь еще работать и работать!

— Что пропало, кроме джинсов и долларов?

— Папка моего мужа.

— Это все взяла я. Денис попросил принести чистые вещи, деньги и документы, — Элеонора непонимающе взглянула на меня, но я не дала оформиться в ее голове мысли: «Кто шляпку украл, тот и тетку пришил». — Вещи взяла я, а погром устроил кто-то другой.

— Зачем вам понадобилась старая папка с никому не нужными документами? — недоумевала Элеонора. — Мы ее держим потому, что там переводы, написанные рукой Сергея, это единственная память о нем!

— Простите мою невоспитанность, папку я прихватила машинально, но у меня есть большое подозрение, что тот, кто влез в квартиру, искал именно ее.

Элеонора задумалась. Видно было, что она что-то сопоставляла в уме и наконец произнесла:

— Мне кажется, что это не первая их попытка. Несколько дней назад начались странные звонки по телефону, молчали и клали трубку. Видимо проверяли — дома ли я.

В моей голове, пустой как туристский котелок в конце маршрута, появилась мысль:

— Элеонора, что за старушка живет у вас на этаже?

— Не знаю, это семья новеньких из Биробиджана. Приехали пару месяцев назад. А зачем вы спрашиваете, Валерия?

— Когда я заходила к вам за вещами, из той двери выглянула бабулька, и оказалось, что она внимательно следит за вашей квартирой. Вот я и подумала, а не зайти ли нам к ней?

— Пошли! — решительно сказала Элеонора, и мы постучались в соседскую дверь.

— Кто это? — раздался глухой старческий голос.

— Откройте, бабушка, это соседка ваша, — ответила Элеонора.

Дверь приоткрылась на ширину цепочки, и на нас глянула знакомая бабка. Глаза у нее были на удивление ясными и хитрющими.

— Какая я тебе бабушка, — сказала она недовольно, — самой небось пора внуков-то нянчить, а не бегать с тетрадками.

«Ого, — подумала я, — все примечает. Не бабка, а юный следопыт!»

Элеонора неожиданно смутилась:

— Извините, баб… А как вас зовут?

— Рахиля Никитишна мы, надо что?

От этого сочетания имени и отчества я остолбенела, не зная, как мне обращаться к старушке — ведь лопну со смеху, выговаривая.

Но на стальную Элеонору это не произвело впечатления, и она сказала:

— Нам бы хотелось поговорить с вами, Рахиля Никитишна, вы бы не могли нас впустить?

— А позади никто не прячется? — подозрительно спросила бабка.

Мы, не сговариваясь, расступились, чтобы она смогла осмотреть лестничную площадку. Убедившись в полной безопасности, Рахиль Никитишна прикрыла дверь и, пошуршав цепочкой, впустила нас в квартиру.

Мне чуть не стало плохо от спертого воздуха. Все окна оказались закрыты, что было бы разумно при работающем кондиционере, но его не было и в помине. Разнокалиберная мебель, видимо, была собрана на «выставке», то есть взята оттуда, куда ее выставляют за ненадобностью. На полу лежал потертый палас, в углу большой комнаты до потолка были навалены коробки, перетянутые прочными веревками.

Не дождавшись приглашения, мы с Элеонорой осторожно уселись на шаткий диван, застеленный цветастым покрывалом.

Из соседней комнаты послышался мощный храп.

— Это Давидик, внук мой, — пояснила бабулька, — с ночной вернулся, отдыхает.

— Рахиля Никитишна, — обратилась к ней моя спутница, — вы из дома не выходите… Может, видели вчера вечером кого-нибудь, кто заходил ко мне в квартиру?

— Не мое это дело по чужим квартирам-то глазами елозить, — отозвалась старуха. — Ты ее спроси, — она ткнула в меня пальцем, — она тебе скажет, тоже ведь была намедни.

— Верно, — кивнула я, соглашаясь, — была, но нас интересует, кто был после меня? Дело в том, что после моего ухода кто-то устроил в квартире полный беспорядок.

— Украли чего? — заинтересовалась она.

— Нет, нет, — поспешила ответить Элеонора, — ничего не украли, только вещи раскидали.

— А раз не украли, так мне нет никакого резону встревать. Это ваши дела, семейные, а я в них не участник.

— Что значит семейные? — удивилась Элеонора.

— А то, что сын у тебя большой уже, а ты его за маленького держишь, денег не даешь, вот он по квартире-то и рыскает.

— С ума сойти можно! — Элеонора поднялась с дивана и нервно зашагала по комнате. — Ты что-нибудь понимаешь в этой дичи? — обратилась она ко мне.

Бабка видимо обиделась:

— Какая-такая дичь, вроде бы культурная женщина, а ведешь себя как неразумная, бегаешь тут, Давидика будишь…